Пишет  lexiff:

Эффект ня-прокурора.
Вообще очень интересный персонаж эта ваша самая Наталья Поклонская.
Тут воедино сплелось сразу несколько случайных факторов, которые выпадают даже не раз в сто лет:
1. Женщина в униформе - это принципиально срывающее мужикам крышу сочетание. Даже если она весит стописят кэгэ и ростом 215 см (ага, сталкивался с такой)
2. Она на вид няша. Глаза в пол-лица, правильные мягкие славянские черты, и чертовски живая мимика. Поверьте, живое лицо - это редкая редкость. Кто лично знаком, например, с той же  в снежинках и соплях меня поймут. Ну и в общем красавица. Японцев глаза в поллица срубили, а все остальное просто заставило капитулировать - сами все видели.
3. Совершенно случайно она оказалась на острие новостей - в пору большого трындеца в Крыму место генпрокурора пустовало что-то около двух недель и прожженые мужики количеством четырех, пораскинув мозгами, решили не влезать в это политическое говнище. И я их понимаю. Глупая баба, думающаяя... ну чем там интуиты думают, задницей, сердцем, великим женским эгрегором? Короче, она согласилась и сорвала джек-пот. Расплата по нему отсрочена, но что-то мне подсказывает, что даже если через полгода-год вылетит с этого поста за многочисленные провалы, то в безвестности она не останется. Это вам не Света из Иванова и даже не Потупчик. Это, сцуко, прокурор. Пусть и где-то легкомысленный по глупости, но у нее должность скорее политическая, нежели профессиональная, думается что те четыре отказника сейчас у нее в боевых замах сидят и делают за нее всю черно-бумажную работу. А пара "вежливых людей" с Большой Дмитровской их подстраховывают.
4. И конечно же, мы теперь должны понимать, что заслуженная артистка России Анна Ковальчук из "Тайны следствия" теперь окажется на втором месте в борьбе за воплощение образа «положительного героя» на международном правовом кинофестивале «Закон и общество».
Ибо актриса - это одно, а реальный человек - совсем, совсем иное.

Ня-картинки и фотки вы все уже видела, поэтому оцените вот это вот ня:


Уточнение:
Она начала карьеру младшим лейтенантом, дослужилась до капитана, за какое-то раскрытое дело получила майора, потом ее покалечили остатки той ОПГ, левая сторна лица до сих пор не работает, год лечилась, а недавно дали звание подполковника и поставили прокурором Крыма.

А я гадал, чо ей лицо перекашивает в разговоре...

URL записи

Я редко пишу два текста одновременно, но посещение спорт-зала 5 раз в неделю по два часа дают хорошую зарядку не только для тела, но и для мозга. И самые лучшие идеи -хихи - приходят под душем, когда смываешь все труды правдные, тело болит так, что держишься за кран, а голова - АААААА! - просто цветной фонтан.
Выброс вещества, чо.

Итак!


Саммари: Скандалы, интриги, расследования... Политические игры Страны Подземных рудокопов, создание экономической империи, "случайные" ошибки летописцев... А трон главного города страны совсем не так прост, как кажется.

Глава первая. Заведенный порядок.

Заведенный королевичем Бофаро порядок поддерживался неустанно: семь сыновей первого правителя подземной страны получили корону и правили по установленной очередности. Правда, уже через сорок лет королевские семьи разрослись, появились многочисленные кузины и кузены. Горячая кровь первого предка бурлила в их венах так же жарко, амбиции были так же велики, но посколько подданых было мало и вовлекать их в войну было чревато вымиранием народа, борьба за очередь престолонаследования велась не выходя за стены дворца.

читать дальшеЗа триста лет до появления Гудвина, в Подземной стране едва выжил наследный принц Желтых покоев, в последний момент успев сбежать через окно от тетушек из Синих и укрыться у Хранителя Времени, дом которого считался неприкосновенным. Только благодаря твердости и настойчивости Хранителя Времени удалось усадить за стол переговоров все многочисленные кланы цветных королей и поступиться человечностью: отныне в каждом королевском доме мог рождаться только один наследник престола. Это сохраняло бескровную преемственность власти и безошибочность выбора правителя.
Много было сказано обидных слов на том совете, но доводы Хранителя Времени были неопровержимы – многочиленность родни грозила Подземным королям новой гражданской войной. И королевские дома смирились.
С тем пор в каждом цветном покое рос только один молодой королевич и только один мог наследовать своему отцу. Вынужденные оставаться бездетными тетушки и дядюшки всю свою нежность передавали единственному ребенку, постепенно уходя в иной мир. Рожденные до приема Закона о Рождении Наследника дети тянули жребий, кто станет тем единственным, а после фатального выбора либо принимали целибат, либо сочетались браком с представителями дома другого цвета без права иметь ребенка.

Так шли годы. Едва не вспыхнувшая война между королевскими кланами была остановлена, не успев начаться. И так бы и продолжалось все по заведенному порядку, если бы однажды у королевы Зеленых покоев не родилась двойня.

Сменивший на посту Хранителя Времени молодой Ружеро отличался добрым сердцем и фундаментальным подходом к решению проблем. Он проштудировал адвокатские записки по каждой тяжбе к закону о Рождении Наследника, прочитал все педагогические труды по вопросам воспитания младенцев в первые года жизни, посоветовался с призванными светилами медицины и, в конце концов, постановил: не усыплять королеву Зеленого крыла и ее детей до тех пор, пока последним не исполнится три года.

На последующие возмущения со стороны правящего короля, потом проснувшегося короля и следом за ними, он неуклонно ссылался на избранные труды по воспитанию и юридические поправки. Прявящие монархи косо посматривали на случившийся династический прецедент, но Волшебная вода делала свое дело, воспитатели под руководством молодого Ружеро внушали проснувшимся мысль о правильности происходящего, а к моменту, когда очередной король начинал понимать возможные последствия подрастающих братьев, месяц правления подходил к концу - и вот уже сладкий сон прерывал опасные мысли.

Накануне празднования трехлетия братьев Зеленый сектор был весь погружен в заботы: ради приготовления праздничного застолья королева упросила Ружеро заранее разбудить несколько слуг, потому что слуши правящего желтого сектора не успевали ей помочь подготовить празднование, достойное наследника престола.
Весь Зеленый дворец вымыли и украсили. Слуги веселились, а некоторые особенно чувствительные служанки тайком утирали слезы умиления - похожие друг на друга черноволосые мальшишки носились по ступеньками, гоняли мячик, ссорились из-за плюшевых медведей и одинаково объедались засахаренными вишнями на торте.
А вечером, когда все во дворце стихло, к королеве пришел Ружеро.

Они проговорили за закрытыми дверями почти полночи, а к обеду, насладившись легким завтраком, весь Зеленый сектор спал.
Спали разбуженные для праздника слуги и служанки, спали повара и поварята, виночерпии и лакеи, спала заплаканная королева и наследник престола.
Вторая кроватка была пуста. А через несколько дней, когда Волшебный сон стал неодолимо крепок, слуги Хранителя Времени вынесли из Зеленого крыла все, что могло напоминать о втором мальчике, прожившем три года в этом доме.

Глава вторая. Заговор.

В конце осени базарные дни со страной подземных рудокопов превращался в безарную неделю, потому что после обычной меновой торговли наступали самые важные дни, на которые приезжали именитые купцы с обеих сторон. Для этих встреч купцы нанимали умелых плотников: построить удобный навес; привозили кресла и застилали столы. Здесь подписывались договоры на торговлю в следующем году, обсуждались цены и передавались последние события из области большой политики, без которых не могла существовать большая торговля.
читать дальше
Руф Билан прибыл на торжище под вечер, когда и обычные жители изумрудной страны, и призжающие на торг мигуны уже грузили вымененные товары по телегам и кибиткам. Руфу не нужно было ничего покупать – он приехал на встречу с Альмендо, главным купцом страны Подземных рудокопов. Их встречи происходили ежегодно: Альмендо и руф обсуждали торговые потребности двух государств: подземного и наземного, договаривались про курсы обмена, а потом весь последующий год следили за соблюдением договоренностей. Нынешнюю встречу Руф Билан назначил на несколько месяцев раньше положенного срока, но времена были слишком неспокойные – и он хотел обсудить с Альмендо все опасные вопросы заранее.

Альмендо - высокий и худой мужчина неясных средних лет, с сединой на висках, в синем камзоле, украшенном только изображением нескольких вышитых монеток на обшлагах, появился в назначенный срок. Под подготовленным навесом он сел спиной к закатывающемуся солнцу, но все равно щурился. Хотя свет был для него ярок, но разговор с Руфом был важнее временных неудобств, поэтому он щурился, но гордость не позволяла признать свою слабость, поэтому Альмендо сидел с надменно прямой спиной и несколько брезгливым выражением лица.
- Приветствую тебя, достопочтимый Альмендо, - умильно проговорил Билан, скрываю улыбку при виде щурившегося собеседника. В темно-синем камзоле из дорогого бархата купец подземной страны был похож на крота.
- - Не терпится узнать, что происходит у вас, Руф Билан, - ответил Альмендо. - Я получил твою записку о надвигающихся опасностях для нашего общего дела и был очень обеспокоен.
- Мы получаем тревожные вести из Голубой страны, - серьезно заговорил Руф. - За несколько часов ее захватили волшебные солдаты сделанные из дерева, Прем Кокус смещен, торговля прервана. Не встретив сопротивления, войска движутся по дороге из Желтого кирпича на Изумрудный город.
- Не мне рассказывать вам, дорогой Билан, как на пользу нашему общему дела идут изменения во власти. Когда Гудвин отсраивал Изумрудный город и привлекал жителей из окрестных сел и деревень, не ваш ли достопочтенный отец смог убедить Гудвина отдать вам все подряды на застройку? А сейчас не вы ли, уважаемый Руф обеспечивайте продовольствием весь город? И не мы ли с Вами организовали своевременную поставку драгоценных камней, поделочного камня и ценных металлов для украшения и облагораживания города?
- - Все так, все так, но…
- Новый правитель, если, конечно, он захватит город, захочет той же роскоши, что и окружает его. Это будет очень выгодное время для вас и для нас, - Альмендо заулыбался, предвкушая барыши. – Кстати, наши ювелиры научились делать совершенно изысканные украшения для благородных дам. Все наши королевы и принцессы просто в восторге.
- Я слышал у захватчика нет жены.
- Тем лучше, - и улыбка Альмендо стала еще шире. - Ухаживая за несколькими, чтобы не ошибиться в выборе, он будет вынужден делать им подарки, соответственно своему титулу. Я заранее попрошу ювелиров сделать несколько комплектов.
- Вы так говорите, будто он уже захватил город, - насупился Руф. – Уж не хотите ли вы сказать, что намерены ему помогать?

Это был самый важный вопрос, ради которого Билан попросил Альмендо о встрече. Новости из Голубой страны были самые неутешительные, армия деревянных солдат казалось непобедимой и если подземные рудокопы помогут ей своим превосходным оружием, Изумрудный город падет в несколько дней. А это значит, почти наверняка, передел сфер влияния, борьба за торговые пути и убытки, убытки, убытки…
- Дорогой Руф, - засмеялся Альмендо - солнце уже село, и теперь он смотрел на собеседника широко открытыми, насыщенно-карими глазаи, - никогда наши короли не дадут приказа вмешаться в дела Верхнего мира. Наш Хранитель Времени слишком мудр, чтобы допустить такой оборот дела, и мы, купцы полностью его поддерживаем. Если же вы так боитесь за свои торговые дела, накопите побольше еды в городе на случай осады. Если вы сможете удержать город – вы будете кормить горожан, станете народным героем, а потом сможете поднять цены на продукты – васбудут любить с любыми ценами. А если увидите, что город не удерживается - войдите в доверие к новому правителю. Сделайте как ваш отец, в конце концов! Он же стал лучшим другой Гудвина! И какие прибыли в итоге.
Альмендо воодушевленно улыбался, глядя на растерявшегося Билана.
- Откуда в вас такая страсть? - наконец, ответил Руф.
- Скажу вам по секрету, дорогой Руф, - перегнулся через стол купец подземной страны. – Честолюбивый и расточительный диктатор более выгоден для торговли. Да и вам он тоже был бы полезнее.
- Мне?!
- Любой подъем цен и перебои в поставках вы мгли бы списывать на его самодурство. Народ помнит вас нынешним, а вы все вои маленькие хитрости сможете списать на нового правителя.
- Говорят, он бывший столяр и не привык к роскоши… - забормотал Билан.
- Тем более он будет на нее падок, дорогой Руф. Вам останется лишь только подтолкнуть его, убедить в ее необходимости…
- Знаю, знаю, - Билан задумался: предложение Альмендо, едва прикрытое рассуждениями о возможном ходе событий, пленило огромными барышами, но и потерями в случае проигрыша.
- Такое дело не провернуть в одиночку, - наконец, осторожно сказал он.
- Вы всегда будете желанным гостем в нашей стране, - торжественно сказал Альмендо. – Сейчас правит король Робусто, он мало что понимает в торговле и не станет меня слушать. А вот через семь месяцев к власти придет король Ментахо - у него очень деловой склад ума. Я уверен, Ментахо возьмет вас под свою защиту и поможет ценным советом: он очень умный человек.

Альмендо встал, собираясь уходить:
- Держите меня в курсе ваших событий, уважаемый Руф. Нам крайне важно знать, что происходит в Изумрудном городе.
Купцы пожали друг другу руки и расстались абсолютно довольные друг другом.



Следующие несколько дней Руф Билан ни минуты не присел: его видели то в лавке, то в центральном магазине на Изумрудной площади напротив дворца, а через час – он уже на сенном рынке спорит с фермерами. В любимый кабачок, где его видели каждый вечер, Руф зашел только через неделю. Он был уставшим, загоревшим, похудевшим и каким-то чрезвычайно озабоченным.
- Добрый вечер, Руф, - подсел к его столику сосед Билана по улице. – Вас не было видно всю неделю.
- Добрый вечер, мастер Нистем, - отозвался Руф. – Времена неспокойные, говорят, этот проклятый Джюс успешно перешел через Большую реку.
- Ну… Мы тоже все обеспокоены, но Страшила Мудрый уже послал за помощью в страну Мигунов, а там у них Железный дровосек. Мы уверены: они что-нибудь придумают. читать дальше
- Я не сомневаюсь в силе Железного Дровосека, мастер Нистем, - всдохнул Билан. – Но я еще давно дал клятву моему отцу, что буду всеми силами заботиться о жителях Изумрудного города. И раз уж я продаю зерно и овощи, то моя забота, чтобы мои соотечественники не голодали, даже если этот Джюс решиться на осаду.
- Вы благородный человек, Руф! - обнял его сосед. – Значит, вы поэтому так долго отсутвовали?
- Объезжал всех моих поставщиков-фермеров… Ох, грустно все, - Билан проникновенно вздохнул. - Все бояться деревянной армии. Почти все сбежали в леса…
- Ох.
Дальше беседа как-то не пошла: каждый думал о своем, и, в основном, о печальном. Наскоро расправившись с ужином, Билан извинился и ушел домой, а мастер Нистем еще долго обсуждал с завсегдатаями кабачка благородную натуру Руфа Билана, не жалеющего своих сил ради жителей Изумрудного города.


«Урфин Джюс очень грозен, - думал Руф, возвращаясь из дворца. – Но-похоже, он, действительно, столяр и мало понимает в политике».
Руф хмурился, тер нос, останавливался и вытирал пот со лба: затея Альмендо, которая казалась такой простой во время разговора, оказалась опасной и сложной. «Хорошо, что еще жители Изумрудного города считают, что я пошел на службу к диктатору только, чтобы иметь возможность помочь им».
По мостовой загрохотали деревянные сапоги - шел ежевечерний патруль. Руф Билан припустил по улице, стремясь как можно скорее оказаться дома.

Последние несколько недель перед осадой он демонстративно запасался зерном, принимая подводы даже по ночам, снисходительно принимал помощь соседей, нагнетал страх перед идущим врагом и чуть не сквозь слезы говорил: «Перед смертью мой отец взял с меня клятву: любой ценой помогать жителям Изумрудного города! А ведь это он его отстроил». И все слушатели согласно кивали и, расходясь, думали о том, как меняет человека надвигающаяся война. Казалось бы, известный купец, жадный и брюзга, но в минуту общей беды все свои сбережения тратит на закупку продовольствия для города.
В лавки и магазинчики Билана стали заходить чаще - кстати, он воспользовался этим и везде поставил деревянные ящички для сбора монет, на которые прибил таблички «Для нужд Изумрудного города» - и, несмотря на приближающуюся армию, торговля шла в рост. Во время осады Руф организовал бесплатную раздачу горячих обедов защитникам укреплений и сам лично шел с лотком нарезанного хлеба.
Руфа обожали и превозносили, Страшила пожаловал ему орден за помощь в обороне города.

Катастрофой показалось жителям увидеть Билана на ступенях собственного дома, плачущего в три ручья. Собравшаяся взволнованная толпа даже забыла про страшное известие о предательстве неизвестного и захвате города – плачущий Руф вызывал неподдельную жалость.
- Ах, мастер Нистем! – рыдал Билан в жилетку соседу. – Меня вызывают во дворец к диктатору! Требуют, чтобы я был поставщиком его проклятого двора… А иначе… иначе грозятся отобрать все мои амбары и лавки.
Тут Руф вытер слезы и тихо, но так, чтобы все услышали, произнес: А ведь там у меня для вас припрятан и хлеб, и зерно, и овощи…
- Я не знаю, что мне делать! - и поток слез возобновился. - Это так постыдно: кланятся захватчику, изображать восторг и уважение, но я так боюсь за вас…
Если бы в тот момент вокруг Руфа Билана стояли Жевуны, они бы плакали вместе с ним, но его окружали жители Изумрудного города, оборонявшего от деревянных солдат и преданных неизвестным мерзавцем, а потому несентиментальных, но понимающих. Руфу сказали много одобряющих слов, убеждали его в его собственном мужестве и умении притворятся в нужный момент, и даже убедили поступить на службу к Урфину Джюсу, потому что на этой должности он мог больше сделать для города, чем будучи нищим и ограбленным диктатором.
И Руф согласился.

Устроенный спектакль был сыгран им настолько убедительно, что он и сам почти поверил, что делает это из чистых побуждений. Впрочем, стоило ему переступить порог дворца, как в нем произошла удивительная перемена. Плечи его расправились, походка стала уверенной и спокойной, и даже косица уже более не торчала нелепым хохолком, а благородно возлежала на затылке. Запуганный торговец и патриот вмиг превратился в Главного Распорядителя при Урфине Первом, Владыке, чьи сапоги попирают Вселенную.
Наверное, с таким искусством перевоплощения Руф Билан мог бы быть неплохим актером, но, увы, он родился купцом. С годами жажда наживы выросла в нем до немерянных размеров, а честолюбие требовало все бОльших и бОльших возможностей. Предложенный план по быстрому, но неслыханному обогащению, подсказанный коллегой из Страны Подземных рудокопов, был очень интересен и имел перспективы запустить руки в казну Великого Гудвина. Упустить такую возможность Билан просто не смог.

Глава четвертая. Спрут.

Дворцовая знать, которой не слишком благоволил, но терпел Гудвин, при правлении Страшилы Мудрого значительно увеличилась. Любопытный и любознательный Страшила вычитал в одной из книжек, что в древние времена придворные всегда жили рядом с правителем, и поэтому смотрел на своих придворных как на неотъемлимую составляющую дворцовой жизни и необходимый элемент государственного правления.
А Руф Билан не любил придворных из-за собственной зависти. Ленивый от природы, он был вынужден постоянно прибывать в движении, чтобы не упустить выгоду, хотя больше всего на свете мечтал проводить дни в праздности, шаркая ножкой по начищенному паркету.

Руф степенно двигался по центральной анфиладе первого этажа , пока не вышел в центральный зал дворца. Время было раннее, служанки бегали с перьевыми ершиками, заводили напольные часы, протирали подлокотники. Неприхотливый Страшила Мудрый не держал во дворце большой штат прислуги, половина комнат была вовсе закрыта. Единственное место, которое ревностно убирали, была библиотека. В чистоте и блеске содержали центральные анфилады и тронный зал, где принимали посетителей. С появлением во дворце Урфина Джюса все изменилось.

читать дальше- Капрал! - жестко приказал Урфин, как только увели Страшилу. - Собрать всю прислугу дворца и привести сюда!
В пропыленной одежде, осыпанной стружками недавней битвы, Джюс являл разительный контраст с причесанным и аккуратно одетым Страшилой. Пока капрал раздавал приказание взводу № 5, а солдаты сгоняли перепуганную прислугу в тронный зал, Урфин прошелся по залу, сел на трон, с блаженством вытянув ноги. Долгие недели похода, наконец, с триумфом завершились, и теперь осталась малость: не только завоевать Изумрудный город, но и удержать его.

Зал постепенно наполнялся людьми. Напуганные служанки, повара и поварята, кучер и конюхи, полотеры, прачки, лакеи и горничные молча теснились в отдалении, побаиваясь подходить ближе к грозному диктатору. Урфин мрачно смотрел на этих людей, размышляя о том, зачем соломенному чучелу было держать такой большой штат.
- Быстрее! - командовали солдаты, подталкивая вперед людей. – Великий Урфин не любит ждать.
Джюс дождался, пока всех подведут поближе и эффектно поднял руку, призывая к тишине.
- Я – Урфин Джюс! - отчеканил он. – Правитель Изумрудного города, сопряженных земель, а также Повелитель Голубой и Фиолетовой стран. С сегодняшнего дня я буду жить здесь, в этом дворце, и требую, чтобы в течение трех дней вы вычистили его от подвалов до флюгеров. Я буду с вами справедлив и строг: за исполнительность и хорошую службу вы получите мою благодарность. Ленивых вышвырнут вон, - он сделал паузу, посмотрел на эффект от собственной речи: люди потрясенно молчали.
Урфин улыбнулся: умению правильно разговаривать с людьми он научился еще у Гингемы. Хотя и старая ведьма, когда у нее случалось хорошее настроение, обращала на это внимание: «Ты, Урфин, говоришь как повелеваешь. Не знаю, кто тебя этому научил, столяр, но делай так и дальше. С глупыми жевунами нельзя иначе!»
- Но! - продолжил он, наращивая тембр. – Я никого не держу. Вы либо остаетесь и работаете хорошо, либо убирайтесь вон прямо сейчас, пока не получили плетей от моих солдат!
Люди замерли. Джюс обратил внимание на служанку, стоявшую в первом ряду с расширенными от страха глазами. Подошел к ней.
- Ты! - рослый Урфин был почти на голову выше девушки. - Назначаю тебя горничной в королевских покоях: чтобы через три часа были готовы мои комнаты. А теперь, все, кроме дворецкого, вон отсюда!

Джюс снова сел на трон, дожидаясь, пока солдаты вытолкают людей и встанут на карауле у двери. Перед ступенями трона остался стоять небольшого роста человек в зеленом камзоле изящного покроя с изумрудной лентой через плечо.
- Я вас слушаю, - высокомерно бросил ему Урфин.
- Что вы хотите узнать, государь, - поклонился дворецкий.
- Все про дворец. Мне нужны самые удобные комнаты, план дворца, завтрак в семь утра, ключи от сокровищницы, а также я хотел бы отдельно познакомиться с поваром - пришлите мне его завтра к обеду. В девять я жду вас здесь: вы лично покажите мне все комнаты.
- Боюсь, государь, прогулка вам не понравится. Страшила Мудрый…
- Пугало!
- Пугало Страшила Мудрый, - согласился дворецкий, - старался, чтобы люди работали поменьше, а больше времени уделяли отдыху. Только что вы приказали сделать большую уборку, и она затруднит проход по многим коридорам… Может быть, мы перенесем знакомство с дворцом на три дня, когда он будет сиять и радовать Ваш взор.
- Хорошо, - Урфин нахмурился. - Значит, в таком случае мне нужен твой совет. Сегодня же днем я хочу увидеть в этом дворце городского голову, всех купцов и именитых граждан города. Я могу послать за ними солдат, но они бестолковы и могут сильно напугать мирных жителей. Поэтому мне нужен толковый человек, который сможет выполнять мои поручения.
Дворецкий развел руками:
- Боюсь, я не смогу вам сейчас ответить, государь, но я подумаю.
- Подумай, а пока я отправлю моих солдат за членами магистрата. Все! Свободен!
- Дворецкий! - нагнал его голос Урфина уже у двери.
- Да, государь, - развернулся тот. - Прикажи подать мне завтрак через полчаса , и пусть эта девушка, которая теперь отвечает за чистоту моих покоев, сопроводит меня туда после.
- Да, ваше величество. Мы накроем вам в малой зале. Все будет готово.

Когда дворецкий ушел, Урфин блаженно закрыл глаза. Усталось и напряжение последних дней давали о себе знать, и он уже представлял, как сейчас отужинает настоящей горячей едой, а не варевом из походного котелка. А потом смоете с себя пыль и пот, и ляжет спать на кровать, а не на корни. Долгая ночь заканчивалась. Солнце вставало над далеким лесом, его лучи уже зеленили изумруды на шпилях, город еще спал, и тем более надо было многое успеть сделать, чтобы выкроить себе хотя бы четыре часа на сон.

Урфин потянулся и взял себя в руки: последний рывок – и можно будет уснуть.
- Генерал! - зычно приказал он.
- Я здесь! - отзвался басом Лан Пирот.
- Сегодня распределишь солдат по четверкам, отправишь на патрулирование города. К двум часам пополудни приведедешь ко мне сюда, в тронный зал главу магистрата, именитых граждан и купцов. Силу применять умеренно, действовать гуманно, но по обстоятельствам. Первого, второго, третьего и четвертого из зеленого звена откамандируешь в качестве личной охраны покоев Его величества, то есть моих. Желтую десятку во главе с капралом отправишь к лучшим столярам города с целью конфискации семи… нет, пяти кубометров высокачественной липы. Приказ ясен!
- Так точно!
- Исполнять немедленно!

Лан Пирот ушел, печая шаг с такой силой, что позвякивали изумрудные подвески на люстрах тронного зала. Остались только два солдата позади трона и двое - почетный караул у двери. «Видимо, их Лан Пирот оставил мне в охрану».
В дверь тихо постучали.
- Ваше Величество, завтрак подан.
- Вот она, новая жизнь! - по-мальчишески соскочил Урфин с трона. – как я мечтал об этом, добивался и вот теперь я - правитель Изумрудного города!

Воодушевление и восторг охватили его с такой силой, что дворецкий едва поспевал за новым монархом, стремительно шагающим по коридорам.


Очарование первых дней быстро прошло. Урфин с головой погрузился в дела Изумрудного города, дотошностью вводя городского голову в краску. Ни для кого не было секретом, что теперь на троне Изумрудного города сидит простой столяр, но этот столяр читал коммерческие книги, находил ошибки в расчетах, топал ногами и посылал к позорному столбу за неученые монетки. А за три пропавших изумруда - совсем крошечные, сколочки, всего по семь карат, отправил провинившегося на рудники.

читать дальше Указы шли одни за другим: не гулять после одиннадцати вечера, штраф за прогулки в нетрезвом виде, обязательная уборка улицы перед своим домом и многие другие. Дуболомы патрулировали улицы парами и неустанно следили за исполнением законов. В помощь неустававшим солдатам диктатор создал юрких и пронырливых шпионов, а также несколько инспекторов, в задачу которых входила слежка за соблюдением новых законов.
- Теперь и стаканчик вечером не пропустишь, и утром с метелкой перед домом…
Недовольные новыми порядками шепотом выражали свое недовольство, опасаясь деревянных ушей.
Каждое утро к девяти утра Урфин Первый проезжал из дворца к городскому магистрату. Его коляску провожали тревожными взглядами, и быстро прятали глаза: мало ли что может показаться диктатору.
К обеду Урфин ехал обратно, и до вечера его не было видно. Оставшиеся во дворце придворные шушукались, что король - злой колдун, воспринявший силу старой Гингемы, и это время он посвящает тайному чародейству.

К слову сказать, далеко не все придворные решили остаться при дворе - многие уехали. Их отсутствие Джюс не увидел, поскольку не знал, сколько всего придворных должно быть во дворце, имеющихся ему хватало. От природы самостоятельный, проживший большую часть жизни изгоем, он не любил большие компании и предпочитал разговаривать с глазу на глаз. Но об аудиенциях его просили редко, за исключением, пожалуй, Руфа Билана, которого Урфин терпел из-за торговых связей, но искренне презирал за предательство.
- Новости, Ваше величество! Прикажете зачитать?
Ради экономии времени Урфин повелел сообщать ему о событиях в городе, сопредельных землях и его владениях в Фиолетовой и Голубой странах во время обеда. Это позволяло достигать сразу двух целей: быть в курсе событий и не вступать в «политес» с придворными, которые удостаивались чести обедать с королем.
- Зачитывай про дела!
Это означало, что король не в духе и про конкурс на самой большой кочан капусты, который сегодня собрал огромное количество народа на базарной площади слушать не изволит. Чтец перелистнул и продолжил.
- Купец Руф Билан просит вас об аудиенции сегодня.
- Приму его в пять в малой зале.
- В стране Подземных рудокопов сменился король. Их величество, король Арбусто, изволил почивать, на трон взошел Их величество, король Ментахо.
- Подробнее, - заинтересовался Урфин: страна рудокопов была для него удивительной загадкой. – Расскажи о Стране Подземных рудокопов и каков из себя этот Ментахо.

Пока придворные обедали, Урфин слушал, широко открыв глаза про удивительный подземный мир. Прервав рассказчика на истории про Усыпительную воду и Хранителей времени, он позвонил в колокольчик, вызывая секретаря – тот примчался через пять минут.
- Ваше величество?
- Немедленно составь приветственное послание королю Ментахо и хранителю времени Ружеро. Скажи, что мы желаем встретиться с собратом с целью расширения торговых отношений между двумя странами и заключением стратегического союза. Как письмо будет готово – немедленно мне на подпись и с курьером отправить в Страну Подземных рудокопов. Также передай библиотекарю, что я хочу ознакомиться с наиболее подробными хрониками Подземной Страны, и чтобы эти книги были сегодня в моих покоях. Все. Исполняйте!
- Слушаюсь: Ваше величество.
Урфин жестом отпустил чтеца и секретаря и вернулся к остывшему обеду.

- Страна Подземных рудокопов – это безумно интересно! – улыбались придворные дамы, кокетливо поглядывая на Урфина.
- Там такие искусные мастера!
- А какой красоты там делают украшения! Моей бабке, графине фон Штаддс, один ее поклонник однажды приподнес кулон, изготовленный внизу. Наши мастера не смогли сделать даже копию.

В глазах придворных дам Урфин выглядел очень эффектным мужчиной: высоким, энергичным, с твердым характером и наделенным властью. Репутация злого волшебника добавляла к его фигуре нечто загадочное, а постоянное одиночество и отсутствие фаворитки дарило надежду. Хотя бы надежду на подарок…
- Ваше величество, - щебетали дамы, - а вы хотите встретиться с Ментахо?
- Несомненно, - кивал в ответ Урфин.
- Простите нам нашу дерзость, но вы – король Изумрудного города и сопредельных стран. Вам нужен вид, достойный вашего титула. Ведь иноземцы будут встречать по одежке.
Урфин нахмурился - разговоры тотчас же стихли.

Несмотря на многочисленные уговоры Руфа Билана открыть королевскую сокровищницу и одеть изумрудные знаки власти, в вопросе костюма Урфин стоял на своем. Конечно, он сменил холщовую рубаху плотника на шелковую сорочку, а дорожную куртку - на камзол. И даже одел изумрудную ленту с орденом через плечо. Но уже не второй день снял ее, посчитав не удобной, роскошный камзол короля с пышными манжетами заменил на более удобный, с прямыми рукавами, без вышивки золотыми нитками и без драгоценных камней. Корону, усыпанную изумрудами и бриллиантами заменил на более удобный золотой обруч со вставками из изумрудной крошки, который напоминал ему повязку, поддерживающую волосы во время работы с деревом.
Руф был не один, кто говорил ему о слишком большой простоте одежды короля, Чьи Сапоги Попирают Вселенную, но Джюс был непоколебим. Хотя последний довод убедил его: действительно, Ментахо будет встречать по одежде. И ради такого собеседника надо выглядеть соответствующе.

Пока Урфин разговаривал с придворными, секретарь уже написал письмо и принес на подпись. Джюс мельком прочитал его, подписал, а потом задумался:
- И еще передай библиотекарю, что мне нужен свиток с моей биографией. Пусть присылает сегодня к шести летописца, я расскажу, что знаю. И мою биографию добавите к этому письму.
- Будет исполнено, Ваше величество.
- А теперь все, - Урфин встал из-за стола.
- У вас новые дела, Ваше Величество, - повела плечиком первая стац-дама.
- Старые дела, Анемона. Подход новый.
- Если Вы будете столь любезны взять меня в качестве советчицы по подбору нагрудной цепи и броши для шляпы для Вашей встречи с королем Ментахо, я буду стараться быть вам предельно полезной.
- Я подумаю об этом, Анемона, - Урфин скривил подобие улыбки: меньше всего он хотел пускать придворных дам в королевскую сокровищницу. Но один он точно не справится: как правильно надо одеться – тут он не разбирается. – Займемся этим завтра после обеда, Анемона, сразу по моему возвращению из магистрата.


Характер Урфина никогда не отличался мягкостью. Несколько раз в юности натолкнувшись на непринятие со стороны соотечественников, он перестал стремиться к хорошим отношениям, говорил прямо, не заботился о своей репутации. А потом, поступив в услужение Гингемы, и вовсе радовался тому впечатлению, которое производил на окружающих.
Дворцовые манеры несколько обескураживали его своей постоянной двоякостью, когда под вежливыми словами собеседника могла скрываться колкость или ложь. Он путался в этом языке, не знал, как ответить, отмалчивался или отвечал односложно. В итоге среди всех перешедших придворных сложилось четкое представление, что завоеватель – невоспитанный мужлан, который не умеет говорить в приличном обществе. А Урфин считал своих придворных лицемерными крысами, которые прикрывают за красивыми словами свои настоящие намерения.
Попыток понять друг друга не делали ни монарх, ни его двор. Видимо, не считали нужным.

читать дальшеТем временем его приказ по генеральной уборке дворца был выполнен, и Джюс посвятил несколько дней на изучение этого архитектурного шедевра. Вместе с ним по залам проходил Главный распорядитель Руф Билан с блокнотиком, куда записывал все комментарии повелителя, дворецкий и первая стац-дама. Джюс относился к дворцу как к своей собственности, то есть очень внимательно и дотошно. В нескольких комнатах он повелел сменить шторы на новые – эти, по его мнению, выцвели.
- И не забудьте, что это - южное крыло, Дис, - обращался он к дворецкому. - Никаких тяжелых тканей и темных оттенков, все это быстро выцветает. Легкий зеленый шелк самого светлого оттенка.
- Такой можно достать только у Подземных рудокопов, Ваше Величество, - тут же встрял в разговор Руф Билан.
- Значит, купите у рудокопов. Бред какой-то! Шелк у рудокопов покупать! У нас в городе нет ткачей?!
- Рудокопы достигли небывалых высот в окрашивании тканей, Ваше Величество. Их краска не выцветает на солнце и не боится воды. Мы можем купить шелк и у наших ткачей, но через несколько лет он выцветет.
- Я не планирую тратить деньги из казны на шторы дважды! – перебил Урфин разлагольствования Билана. –Сегодня же к ужину подать мне смету: сколько метров необходимо купить и ее стоимость у наших ткачей и у рудокопов. Я сам хочу сравнить цены!
- Конечно, Ваше Величество, - поклонился Руф, пряча улыбку. – Непременно все будет.
Купец многозначительно переглянулся со стац-дамой, та повела плечиком и закрылась веером, пряча улыбку.
- Какая мужицкая скупость! – едва услышал Урфин.

Было неприятно. Обидно. Джюс нахмурил брови и зашагал еще быстрее. В конце осмотра, когда дворецкий откланялся, а Билан был отпущен подсчитывать цены, Джюс демонстративно отвернулся от стец-дамы.
Та стояла рядом, поскольку Их величество не изволил ее отпустить и ждала. Через пять минут молчание сменилось тревогой, все более и более грозившей неприятностями.
- Ваше Величество, - наконец, пискнула стац-дама. – Буду рада получить ваши распоряжения, если я вам еще необходима в столь поздний час.
- Конечно, - повернулся Урфин с торжествующе-презрительной улыбкой на лице, - несомненно, вы нужны мне, но услуга, о которой я сейчас собираюсь вас попросить нуждается в совершенно ином месте и времени. Пройдемте за мной.

Стац-дама смотрела на Урфина, широко раскрыв глаза от изумления: когда этот столяр из глухой жевунской деревни научился так говорить?
- Я буду вам очень признателен, - в голосе Джюса прозвучал знакомый металлический оттенок. – Если бы вы перестали удивляться внезапной перемене в качестве моего красноречия, а взяли себя в руки и немедленно последовали за мной. Мы потратили сегодня полдня на завершающий обход южного крыла, а в четыре пополудни – заседание в магистрате по вопросу подготовки к посевной кампании будущего года. Вам, несомненно, это не интересно, а я несу ответственность за свой народ, и поэтому вопросы хороших урожаев для меня крайне важны. Извольте поторопиться!
-Д-д-да, Ваше Величество. Уже иду. Куда прикажете?
- В мои покои!
Стац-дама попыталась было возразить, что не совсем прилично приглашать женщину в личные покои, но промолчала. Во-первых, как показал опыт, если Урфин приказывает, ему абсолютно наплевать на любые законы светского общества, а во-вторых… Это же так… необычно.

- Смотрите! - Урфин показал рукой на несколько роскошных камзолов, заботливо одетых на манекены. - Какой из них наиболее подходит для встречи с королем Подземной страны?
Анемона прищурилась, словно это помогало ей оценивать качество покроя:
- Они все прекрасны, Ваше Величество, но на них не хватает блеска драгоценных камней. По Вашему титулу полагается несколько изумрудных звезд на гербовой ленте, булавка для галстука и обязательно крупная брошь на берет, которая будет удерживать перья. Сами перья необходимо также украсить блестками из маленьких изумрудиков, а на палец полагается хотя бы два перстня. И скиперт, конечно.
- Я буду выглядеть как павлин, - буркнул Урфин, подошел к бюро и достал из нижнего ящика шкатулку, принес в гостиную комнату и поставил на стол:
- Я предугадал ваш выбор, Анемона, и приказал отобрать мне лучшие украшения из сокровищницы. Выбирайте те, которые - на ваш взгляд – наиболее удачны.
Стац-дама открыла шкатулку, и руки ее затряслись. Хранитель Ключей, действительно, выбрал самые изысканные украшения из королевской казны. Семилучевые звезды, чьи лучи были собраны из ограненных изумрудов,; украшения для перьев в виде крохотных капелек росы, булавка для галстука в виде стрекозы с полупрозрачными крыльями из перламутра, украшенного бриллиантами и зелеными изумрудными глазами. А вершиной изящества сверху возлежала овальной формы брошь на берет, инкрустированная тремя крупными сапфирами и крохотными изумрудами.
- О-о, - издала она тихий стон. - Такую красоту даже держать в руках великая честь и незабываемое наслаждение. Даже крохотная капля – верх творения!
- Не забывайте, Анемона, что вы сейчас держите в руках наследие мастеров Изумрудного города.
- Конечно, Ваше Величество, - растерялась придворная дама, не понимая, куда клонит король.
Но Урфин, словно почувствовав, что сказал что-то лишнее, уже сменил тему разговора:
- Несомненно, все эти творения прекрасны, - и снова в голосе диктатора зазвучала несвойственная мягкость. С такой интонацией в голосе он больше всего напоминал удава перед кроликом. – Но, вы, наверняка, помните, что у вашего монарха есть категорически важные дела в области управления городом, и поэтому я был бы вам искренне признателен, если бы вы поторопились!
- Конечно, Ваше Величество, сию секунду.
Вежливый и обходительный Урфин пугал ее еще больше, чем прежний, резкий и прямой человек, которого все они за глаза называли «мужиком». Анемона быстро нацепила все украшения на камзол, лучший, по ее мнению, и присела в реверансе.
Урфин несколько раз многозначительно посмотрел на украшенный камзол, потом – на фрейлину. Хмыкнул и что-то неразборчивое пробурчал под нос.

- Я признателен вам, Анемона, и искренне благодарю за службу. Уверен, вы очень устали…
- О нет, ваше величество…
- Я уверен, вы просто мне льстите, и как настоящая леди сохраняете лицо…
- Ваше Величество, я уверена: у меня еще много сил!
Урфин вздохнул.
-Спасибо, Анемона, - с нажимом сказал он. – Попрошу вас немедленно выйти! Мне необходимо переодеться к заседанию в магистрате.
Стац-дама еще раз присела в реверансе и, стараясь держать спину прямо, вышла.

«Какие сокровища, - вздыхала она по дороге до своих комнат. – Достались такому чурбану деревянному… Хоть бы капельку на перо подарил. Если бы я была императрицей – я бы не снимая их носила…»
Она шла по дворцу и мечтала о себе в длинной мантии, пышном платье, расшитом изумрудами и бриллиантами, и не заметила, как чуть не столкнулась с другой дамой.
- Господи, Анемона! Это ты после осмотра всех дворцовых чуланов такая заколдованная?
Стац-дама очнулась от мечтаний, горько понимая, что им не сбыться, – обида на скупого Урфина снова охватила ее.
- Я удостоилась чести провести некоторое время с королем в его покоях, - язвительно растянула она губы в улыбочку. - Их величество советовался со мной в области парадного платья для встречи с королем Ментахо.
Собеседница открыла рот: новость была сенсационной!
- Мы выбирали камзол и украшения для шейного платка… А также запонки на рубашку… Очень красиво получилось.
- Я слышала, для Их Величества Хранитель Ключей сегодня принес шкатулку с драгоценностями.
- Простите, - еще раз улыбнулась стац-дама. – Вы правильно заметили: я очень устала от инспекции чуланов дворца.
Анемона ушла, оставив собеседницу додумывать услышанное – она не сомневалась, что у Урфина будет очень пикантный ужин.

- Вы слышали, король и Анемона сегодня вместе гуляли по дворцу?
- Конечно!
- Они не пропустили ни одного чулана!
-О-о!
-А потом он позвал ее в свои покои…

История о внезапно вспыхнувшей страсти короля, который раздаривает всем придворным дамам украшения из сокровищницы Изумрудного города, особенно осыпая дарами свою фаворитку, (но обо всем этом - тс-с—с!) дошла до Руфа Билана в тот момент, когда он поставил точку в заказанной смете, увеличив стоимость подземного шелка почти в три раза.
И новость его несказанно обрадовала! Наконец-то Их Величество отбросил свои привычки аскета и солдата, и стал настоящим королем: фаворитка, подарки, мотовство!
- Эгей-ей-ей-ей! – прыгал на пухлых ножках Руф по своей комнате. - Ба-ры-ши! Ба-ры-ши! Ай да Альмендо! Ай да голова!
И Билан помчался во дворец, на ходу придумывая легенду о том, сколько золота ему надо отсыпать от казны, чтобы он, Руф, не допустил этих грязных слухов в народ, который, конечно, не поймет и может даже взбунтоваться. И только он, Руф, сможет помочь…

«Бы-ры-ши! Ба-ры-ши!» - восторженно пело его сердце.

запись создана: 10.03.2014 в 11:45

вопрос?

три недели подряд:
вторник - кардио
среда - силовая
четверг - кардио
пятница - бассейн

Рацион урезан до 1800 ккл/сутки

ПОЧЕМУ, СУКА, ВЕС НЕ МЕНЯЕТСЯ?!

Уважаемые читатели!

Не проходите мимо - нам нужны ваши голоса и вот по какому поводу.

В ближайшее время с планирую выкладывать в дневник по главам (по мере написания, но не реже, чем главу в три дня) мой фанфикшн (размером с миди) на тему серии книг "Волшебник Изумрудного города"

А теперь, внимание вопрос!

запись создана: 06.03.2014 в 01:13

Пишет  Неназванный:

А ведь карикатуры очень актуальны!
Только географические названия поменять...

05.03.2014 в 15:20

Пишет  Taho:

Америка 70-х глазами советского человека
Америка всегда занимала важнейшее место в сознании советских людей. С одной стороны это был идеологический жупел, квинтэссенция порока, земной ад, с другой стороны эта была сказочная страна Эльдорадо, где описываемые пропагандистами пороки чудесным образом приобретали какую то непонятную притягательную силу.

Визуально Америка представлялась нагромождением небоскрёбов с неоновой рекламой "Marlboro", "Соka-Соla" и "Shell", роскошными автомобилями, ломящимися от изобилия витринами магазинов, толпами безработных, ку-клус-клановцами в балдахинах и скрюченной фигурой дистрофика, олицетворяющего социальные нужды. Естественно, во многом эта картинка сформировалась под воздействием карикатур журнала "Крокодил".



читать дальше

URL записи

URL записи

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Пишет  Raul Am:

Название: Разговор не по душам.
Автор: Олег Валль
Направление: приключения
Фандом: Александр Волков
Размер: Мини
Персонажи: Чарли Блек, Страшила, Железный дровосек, Урфин Джюс, Фарамант,Элли, Кагги Карр
Рейтинг: G
Состояние: закончен
Примечание: по "Урфин Джюс и его деревянные солдаты". Что происходило в те три дня между победой над солдатами и судом над Урфином. Почему же узурпатора не отправили на рудники? Текст содержит вкрапления из оригинального текста глубоко уважаемого А.М.Волкова.


Пушка выстрелила, и армия Урфина Джюса в ужасе бросилась врассыпную. Сам генерал мчался быстрее всех, не разбирая дороги и прикрывая руками свою полированную голову: ведь он теперь знал, что такое огонь! Мигуны воспользовались паникой противника и кинулись ловить бросивших оружие дуболомов. Каждого дуболома мигуны аккуратно связывали по рукам и ногам и складывали в поленницу.

Началась неразбериха. По полю пробегали из конца в конец растерявшиеся дуболомы, их встречали поднятыми вилами и тыкали горящими факелами. Единственная сторона, где не было огня, – невысокий холмик, где стояли Чарли Блек и несколько расторопных подмастерьев Лестара, которых одноногий моряк научил бросать лассо. Как заправские загонщики, они дожидались очередного дуболома, накидывали на него несколько веревок и длинными палками с крюками валили на землю, где на него уже набрасывались мигуны, связывали и оттаскивали за холм.

Увидев, что сражение проиграно, а армии подходит конец, Урфин Джюс решил спасаться бегством. Он резко натянул поводья, разворачивая медведя:
– Топотун! Быстрее назад, в Изумрудный город! – крикнул он, но в эту минуту Чарли Блек бросил лассо и петля прочно захлестнула туловище бывшего короля.

Не удержавшись в седле, Джюс кубарем покатился по земле, а Топотун, сразу потеряв воинственный пыл, стал на задние лапы и смиренно ждал, пока к нему подойдут мигуны. Тем временем, Урфин быстро вскочил на ноги, пытаясь выпутаться из петли или, хотя бы, достать из ножен саблю. Выставив вперед вилы и ножи, к нему бежали мигуны.
Затравленно озираясь, Урфин смотрел на приближающуюся толпу.
- Стойте, тысяча чертей! - раздался голос великана- из-за гор.
Мигуны окружили Джюса, выставив вперед вилы, не позволяя бывшему диктатору выйти из плотного круга.
Чарли приблизился к Урфину, мигуны расступились, пропуская его вперед. Моряк вошел в круг, ожидая увидеть злого волшебника. И, удивленный, остановился.
Перед ним стоял обычный человек, более высоко роста, чем жители фиолетовой страны. Он больше напоминал плотно сбитого подростка лет восемнадцати, и если бы не взрослое выражение лица и твердый взгляд, Чарли не за что бы ни сказал, что перед ним взрослый человек, который смог завоевать три страны.
– Эх, приятель, сколько добра ты мог сделать со своим порошком! – сказал Блек.
Урфин злобно смотрел на него и молчал.

читать дальше Блек затянул петлю лассо покрепче, вытащил из-за пояса Урфина саблю, и убедившись, что узурпатор теперь безоружен, повернулся к нему спиной.
- Победа!
- Победа! Победа! – понеслось по рядам храбрых мигунов и фермеров, пришедших на поле стражения.
- Победа! – понесли птицы во все уголки Волшебнойстраны. Мигуны и жители Изумрудной страны обнимались, поздравляли друг друга, плясали, пели песни.
Завидев Страшилу, горожане и фермеры бросились к нему, схватили, подняли на руках высоко над толпой. Загремели приветственные возгласы:
– Да здравствует наш правитель, Страшила Мудрый! Слава правителю Изумрудного города!
И Страшила Мудрый, крепко держа в руке трость, гордо раскланивался во все стороны.

Он был в новом костюме, мигуны сделали ему новую широкополую шляпу с золотыми бубенчиками и правитель Изумрудного города предстал перед своими подданными в полном параде.

Так же горячо, как и Страшилу, чествовали Железного Дровосека. Все знали, что он по первому зову явился на помощь к другу и мужественно переносил с ним тяготы тюремного заключения, что он, не жалея себя, дрался с солдатами Энкина Фледа и освободил страну мигунов. И, наконец, он был такой неотразимо блестящий в сверкающей воронке, со сверкающей золотой масленкой у пояса, со сверкающим золотым топором… Его попробовали тоже поднять, но это оказалось не под силу. И Дровосек шел, улыбаясь и кланяясь, среди шумных обитателей Изумрудной страны, старавшихся протиснуться к нему поближе и хоть пальцем дотронуться до его блестящего тела.

Особенно восторженные толпы теснились вокруг Элли, сидевшей на спине Льва. Все знали, что эта девочка из-за высоких гор и великой пустыни – фея, которая во второй раз явилась в их страну и не одна, а с дядей Чарли, моряком. Жители Волшебной страны не знали кто такие моряки, потому что у них не было морей, но они составили о моряках лучшее мнение по тому единственному их представителю, который так самоотверженно боролся против коварного Урфина Джюса. Людям все нравилось в Чарли Блеке: и его огромный рост, и загорелое лицо со смелыми, широко расставленными глазами, и добрая улыбка, и даже деревянная нога, вид которой привел их впрочем, к ошибочному убеждению, что моряки – это люди с одной деревянной ногой. Элли и Чарли Блека, шедшего рядом с ней, забрасывали цветами, им жали руки, женщины обнимали и целовали Элли, ничуть не боясь смелого Льва.

Смелому Льву тоже досталась своя доля поздравлений и приветствий. Всем было известно, что он бросил свое лесное царство и по зову Элли совершил длинное путешествие в страну жевунов, а по дороге чудом спасся от страшных саблезубых тигров и он наравне с Элли и Чарли Блеком принимал большое участие в освобождении Страшилы и Железного Дровосека из тюремной башни. Крохотные девочки шли рядом со смелым Львом, вынимали из своих косичек ленточки и вплетали их в большую львиную гриву, так что она в свою очередь превратилась в тысячу косичек.

Народ чествовал Дина Гиора, Фараманта, Лестара. Вспоминали как Дин Гиор и Фарамант храбро защищали ворота Изумрудного города против дуболомов Урфина Джюса, как маленький Лестар бросился под ноги свирепому капралу Эльведу, спасая от смерти Элли и ее друзей…

Но едва ли не самые большие похвалы пришлось выслушать Кагги-Карр. Ведь это она в прошлом году подала Страшиле мысль добыть мозги, без чего Изумрудный город не имел бы такого удивительного единственного в мире правителя, набитого соломой. Это Кагги-Карр с великими опасностями совершила путешествие через горы и пустыню в никому неведомый Канзас за Элли и ее дядей, которые одни лишь могли сокрушить злодея Урфина Джюса.

Чествовали и Тотошку, потому что он совершил… Нет, он не совершил никаких подвигов, но он так любил свою маленькую хозяйку, так беззаветно готов был идти за нее на любые опасности, что, конечно, заслужил свою долю ласки и похвал. Его передавали из рук в руки, им восхищались, гладили его мягкую шерстку и умные черные глаза Тотошки горели торжеством.

Он ворчал про себя:

– Посмотрел бы на меня сейчас хвастунишка Гектор… Ручаюсь, ему никогда не дожить до таких почестей!

До вечера продолжалось народное гулянье, песни, пляски, игры. А вечером мигуны отправились на родину. Железный Дровосек не пошел с мигунами. Он решил провести с Элли то время которая она еще пробудет в Волшебной стране.

Горожане и фермеры Изумрудной страны переночевали на поле и утром веселой толпой двинулись обратно. Они вели обезоруженных деревянных солдат и полицейских.

Урфин Джюс шел один: никто не хотел быть стражей для бывшего диктатора, люди сторонились его и в этом кольце угрюмых лиц и ненавидящих взоров бывший диктатор чувствовал себя хуже, чем если бы его сразу посадили в темницу. Чарли то и дело оглядывался на Урфина, которого вели позади процессии: он ожидал, что ночь, проведенная посреди праздника, привязанным к дереву, и публичное шествие сломят Джюса. Но нет – Урфин по-прежнему спокойно смотрел вперед, на голову возвышаясь над толпой и особенно выделяясь среди простых фермерских одежд роскошным кожаным камзолом и рубашкой из тонкого батиста, пускай и порванной в нескольких местах. На щеке Урфина была ссадина, видимо, полученная во время пленения, в волосах запуталась трава, и, нерасчесанные, они снова непокорно торчали в разные стороны.

Чарли все чаще одолевали сомнения – моряк недовольно хмурился и пытался придумать, как поступить лучше, но пока ни одной мысли в голову не приходило.

В сторожке у ворот в Изумрудный город процессию встретил старый добрый знакомый.
- Фарамант! – бросилась ему на шею Элли.
- По приказу Великого Гудвина, я должен каждому из вас выдать зеленые очки, - тепло заулыбался верный Страж Ворот, - Вот ваши, милая Элли.
Когда все надели очки, Фарамант распахнул ворота, и веселая толпа вступила в Изумрудный город.
Прямо на площади перед воротами Чарли Блек с удивлением обнаружил несколько человечков, стоящих на коленях.
- Кто это? - наклонился моряк к Фараманту.
- Это предатели. Они служили Урфину, а теперь просят у горожан прощения.
- Попроси подвести Урфина поближе.
Джюса подтолкнули вперед, и он встал рядом с моряком.
- Твои? – кивнул ему Блек.
- Нет, - процедил сквозь зубы Урфин Джюс. – Перебежчики. Один из них должен был мне сказать, что у вас есть пушка.
- Я это специально, о Великан из-за гор! – вперед на коленях выполз маленький и толстенький человечек. - Я специально ничего не говорил проклятому тирану, чтобы вы смогли победить его деревянную армию.
- Я же говорил: не мои, - брезгливо скривился Урфин.
- Мы потом разберемся с предателями, - громогласно провозглась Чарли. – Отведите их по домам и заприте, чтобы не сбежали.
- Дядя, а Урфина куда? - спросила Элли.
- А Урфина в башню, и туда, где стены потолще и замки покрепче. А то выдумает себя деревянные крылья, оживит, и улетит куда-нибудь.
- Без инструментов крылья не сделать, - процедил Джюс, не сопротивляясь, дал себя увести.

По дороге ему несколько раз больно досталось от метко пущенных камней, пару раз в спину попали чем-то мягким, видимо, помидором. Урфин молчал, сжимая зубы до скрежета, и только в глазах светилась бессильная ненависть.
Его довели до башни, втолкнули в одну из камер и, заперев дверь - он слышал скрежет ключа в замке, - ушли.
Наконец, он остался один. Его никто не видит, и можно больше не притворяться.

Урфин зжал кулаки и закричал. Как он сейчас ненавидел их всех! Фею Элли и Великана, Страшилу, Дровосека, всех предателей, прихвостней и трусов, которые падали перед ним ниц. И своих тупых дуболомов, и себя самого за проигранную битву и за неумение разглядеть в Руфе Билане такую двойную подлость.

Урфин ходил по камере взад-вперед, лихорадочно пытаясь сообразить, где именно он просчитался и после чего все пошло наперекосяк. Как ни крути, все начиналось с того, что ему стало тошно на троне Изумрудного города.
- Надо было найти себе какое-нибудь дело… У меня же была такая библиотека… И изумруды оставить: на кой они мне сдались в сокровищнице. Праздник какой-нибудь устроить… А Страшилу и Дровосека сразу в подвал, с глаз долой.
Урфин застонал, скинул камзол и повалился на дощатую кровать: он чувствовал себя диким зверем, попавшим в клетку. Его переполняли эмоции, мысли, желание действовать, а все, что было возможно, ходить от стены к стене. Это убивало его.

К вечеру второго дня ключ в замке снова заскрипел, и, пригибаясь, чтобы не удариться о притолоку, в камеру вошел Великан из-за гор. Урфин лежал на кровати, положив руку од голову и смотрел в потолок. Увидев гостя, он неторопливо сел на кровати, потом встал. Разница в росте и так была весьма значительной, а Урфину не хотелось говорить с победителями снизу-вверх.

Чарли снова был удивлен: за прошедшие сутки, на празднике по случаю освобождения Волшебной страны, он успел повидать и жителей Изумрудного города, и мигунов, и жевунов, и убедиться, что все они – милый и добрые люди, живущие насущными заботами и простыми радостями. Поговорив со Страшилой, он снова убедился, что Урфин Джюс - простой столяр. И тем удивительнее было то, что сейчас этот столяр, одетый по-королевски, стоит перед ним с достоинством и твердостью, которую Чарли видел только у людей, уверенных в своей правоте, мужественных и благородных. Тонкая батистовая рубашка истрепалась, а расшитый кожаный камзол короля и предводителя армии дуболомов брошенным лежал в ногах, на кровати. Но даже в таком виде Урфин Джюс не был жалок.

- Я Чарли Блек, - представился моряк, решив начать разговор первым.
- Вы пришли допрашивать меня?
- Я пришел поговорить.
- Я бы предложил вам сесть и чашку чая, - сыронизировал Урфин, - но, увы, у прислуги сегодня выходной, а мебель отдали в ремонт.

Чарли заулыбался: ему нравились такие люди.
- Зачем ты все это сделал?
- Что именно?
- Зачем тебе нужно было завоевывать Изумрудный город? Тебе же потом самому противно от всего было. Я поговорил со слугами во дворце: они все говорят, что ты был очень мрачен.
- А у меня характер невеселый.
- А твои бессонные ночи и брожения по дворцу?
- Мне ночью лучше думается.
- Ты даже напиваться начал!
- Хотел к одной служанке пристать: не решался на трезвую голову.

Чарли хмыкнул: этот парень за словом в карман не полезет. Моряк достал из кармана трубку, кисет, зажигалку, чиркнул и закурил. Убирая зажигалку в карман, промазал – и та полетела на солому, устилающую каменный пол.

- Урфин, неужели ты не раскаиваешься?
- А в чем мне раскаиваться?! – холодно процедил Джюс. – Я создал существ, которых никто не мог сделать в нашей стране. Я завоевал город, рассадил наместников, которые не мучили народ ни в Голубой стране, ни в Фиолетовой. Я не убил ни одного человека. Я даже Страшилу с Дровосеком отправил туда, где их обдувал ветер, и регулярно им предлагал быть друзьями! В чем мне раскаиваться?! В том, что я не простой фермер, предел мечтаний которого крупная тыква осенью и яблочный пирог зимой?!

Чарли молча курил. После гневной тирады Джюс будто бы выдохся: он снова сжал губы и сел на кровать, откинувшись к стенке:
- Они будут скоро судить меня, верно? - спокойно спросил он у моряка.
- Завтра, - кивнул Чарли Блек.
- Как я успел изучить законы Изумрудного города, меня должны отправить на рудники до конца жизни, - Урфин криво усмехнулся. – Если, конечно, Страшила Мудрый не придумает что-нибудь особенное. Ну что ж… Тридцать два года пожил под солнцем, и на том спасибо.
- И неужели ты ни в чем не раскаиваешься?!
- Я забыл сказать, Чарли Блек. Я еще мост через Большую реку построил, ты по нему проходить должен был.
- Проходил.
- Хороший мост. Я его долго высчитывал - простоит, пока дерево не сгниет.
- Жаль, что с твоими руками и в твоем возрасте, лучшее, что пришло тебе в голову: создать армию и стать захватчиком.
Джюс пожал плечами, словно соглашаясь с очевидным фактом.
- Я не раскаиваюсь, - твердо сказал он.

Блек сделал еще несколько попыток убедить Урфина в его неправоте, но каждый раз терпел неудачу: бывший столяр и узурпатор твердо стоял на своем. В конце концов, моряк ушел. Урфин перестал быть для него загадкой, непримиримой волей и деятельным характером он стал вызывать симпатию в моряке, который был, в общем-то, очень похожим человеком. И сколько себя помнил Чарли Блек, именно эти качества помогали ему во время морских приключений.
- Рифы и мели! – ругался Чарли себе под нос, чтобы не пугать веселящихся жителей Изумрудного города. – Такой достойный парень, и пошел не в ту сторону. Сколько он сказал ему… Тысяча чертей, тридцать два года.
Чарли Блек не выдержал и снова потянулся за трубкой. Да они ровесники!
Он уже набил табак, потянулся за огоньком, а… зажигалки не было. Моряк несколько раз обшарил карманы. Не было. Придется возвращаться в камеру к пленнику, искать. Чарли подумал, как это будет смешно выглядеть, когда он начнет обшаривать камеру, но делать было нечего.

Когда Чарли вошел, Джюс стоял посреди комнаты:
- Суд решили перенести на сегодня, - он потянулся за камзолом.
- Я решил спросить у тебя: если бы можно было все вернуть обратно, что бы сделал? – моряк быстро осмотрел глазами комнату: зажигалки нигде не было.
- Ну конечно что-нибудь злое… - Джюс рассмеялся, - Что же еще может сделать коварный тиран и узурпатор?! Дракона металлического, например, внутри каркас из дерева, несколько шарнирных блоков, приводящих дракона в движение, оживил бы его – и завоевал бы Изумрудный город. Выкинул всех предателей, Страшилу с Дровосеком – в подвал, Мигунам отправил бы книги по механике, Жевунам – сказки для детей и взрослых, послов - к Виллине и Стелле, чтобы, заручиться их поддержкой, а вороне вашей свернул бы шею!
- Кагги- Карр! – возмущенно донеслось из открытой двери.
- Уважаемый Великан из-за гор, - ворона бросила на Урфина злобный взгляд. – Вас ждут друзья.
- Да завтра, Урфин.
- Да завтра.
И дверь снова заперли.


Через несколько дней состоялся суд над Урфином Джюсом. Жители Изумрудной страны предлагали отправить его в рудники.

– Друзья! – сказал Чарли Блек. – А не лучше ли оставить этого человека просто наедине с собой самим?
– Правильно, – сказала Элли. – Это будет самым тяжелым наказанием для него, пусть он поживет среди тех людей, которых хотел подчинить себе, пусть все напоминает ему о его ужасных намерениях и делах.
– Элли, ты здорово сказала! – воскликнул Страшила. – Я с тобой согласен!
– И я! – сказал Железный Дровосек.
– И я! – сказал смелый Лев.
– И я! – добавил Тотошка.
Кагги-Карр хотела что-то возразить, но в это время жители Изумрудной страны так громогласно закричали: «Ура! Да здравствует Элли и ее друзья!» – что ей пришлось промолчать.
Страшила, Железный Дровосек и Смелый Лев согласились с моряком и девочкой, и бывшего короля Изумрудного города выпроводили за городские ворота под свист и улюлюканье горожан и фермеров. По дороге кто-то для смеха сунул ему оживлённого им деревянного клоуна, его любимца и наушника, и Урфин Джюс машинально сжал его в руке.

– Иди, куда хочешь, – сказал Урфину провожавший его Страж городских ворот Фарамант, – и постарайся стать хорошим человеком. В первую очередь ты выиграешь от этого сам.

Джюс ничего не ответил на эти добрые слова. Он бросил на Фараманта угрюмый взгляд из-под косматых бровей и быстро зашагал прочь от города по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.

«Все покинули меня, – горько размышлял бывший король Изумрудного города. – Все, кто льстил мне в дни моего могущества, кто пировал за моим столом, кто превозносил меня до небес, все теперь восхваляют маленькую Элли и Великана из-за гор…» (Так называли Чарли Блека в Волшебной стране.)

Но, обернувшись назад, Урфин понял, что был не прав. Нашлось одно верное существо: медведь Топотун плёлся в отдалении за хозяином. Нет, Топотун никогда его не оставит, в какую бы беду ни попал Урфин Джюс. Ведь это Урфин таинственной силой чудесного порошка оживил его шкуру, когда она лежала жалким пыльным ковриком на полу, и за это медведь обязан ему вечной благодарностью…

Смягчившимся голосом Урфин позвал:
– Топотун, ко мне!
Мишка радостной рысцой подбежал к хозяину:
– Я здесь, повелитель! Что прикажешь?
«Повелитель…»
Это слово облегчило душевную рану Урфина. Да, он всё ещё повелитель хотя бы только для одного скромного слуги и для ничтожного клоуна. А что, если?. Неясные надежды пронеслись в мозгу Урфина. Не рано ли празднуют победу его враги?

Он, Урфин Джюс, ещё молод, он на свободе, и никто не отобрал у него неукротимой воли, умения пользоваться благоприятными обстоятельствами хитрого, изворотливого ума, искусных рук.
Сгорбленный стан Урфина распрямился, слабая усмешка озарила смуглое лицо с косматыми бровями и хищным оскалом рта.
Обернувшись в сторону Изумрудного города, Урфин погрозил кулаком:
– Вы ещё пожалеете, несчастные простаки, что выпустили меня на волю!.
– Да, они пожалеют, – пискнул клоун.
Джюс сел на спину медведя.
– Неси меня, мой славный Топотун, на родину, к Жевунам, – приказал он. – Там у нас с тобой есть дом. Надеюсь, его никто не тронул. Там мы найдем пристанище на первое время.
– И у нас там есть огород, повелитель, – подхватил Топотун, – а в соседнем лесу водятся жирные кролики. Мне пища не нужна, но я буду ловить их для тебя.
Добродушная морда медведя сияла от радости, что он опять будет жить с обожаемым хозяином вдали от всех, в покое и довольстве.
Не такими были думы Урфина.
«Дом послужит для меня временным убежищем, – размышлял Джюс, – я буду скрываться, пока обо мне не позабудут. А там… там посмотрим!..»

Тягостен был путь Урфина Джюса в страну Жевунов. Он мечтал вернуться незамеченным, но дело испортила Кагги-Карр. С помощью многочисленной родни ворона выследила, куда направился изгнанник. Все, кто жил близ дороги, вымощенной жёлтым кирпичом, своевременно оповещались посланцами Кагги-Карр о приближении Урфина.
Из домов выходили мужчины и женщины, старики и дети, выстраивались вдоль дороги и молча провожали Урфина презрительными взглядами. Джюсу было бы легче, если б его бранили, бросали в него камнями и палками. Но это гробовое молчание, ненависть, написанная на всех лицах, ледяные глаза… Всё это было во много раз хуже.
Мстительная ворона рассчитала верно. Путешествие Урфина Джюса в родные места напоминало затянувшееся шествие на казнь.

URL записи

Пишет  ната-лето:

Luisa Beccaria Autumn (Fall) / Winter 2014

читать дальше

URL записи

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра